Русский медведь. Царь - Страница 10

– До сих пор не могу поверить, что мы победили, – произнес Август, сидящий в кресле за спиной царя. – Слишком несоразмерны были силы…

– Но все же мы смогли это сделать, – усмехнулся Государь, присаживаясь напротив.

– Уже известны потери? – поинтересовался курфюрст Саксонии. – Признаться, мне каждый раз казалось, что у тебя какие-то заговоренные солдаты, которых ни сабля, ни пуля не берет.

– К сожалению, это не так. Шестьсот двенадцать убито. Триста семьдесят покалечено. И четыре тысячи сто пятьдесят ранено. Полагаю, что они вернутся в строй в течение года, максимум двух.

– Учитывая масштаб сражений, можно считать, что и не было потерь…

– Да, но по деньгам это бьет солидно. Вдов на пенсион необходимо взять да стариков с детьми. Увечных пристроить на какие-либо должности, чтобы прокормить себя могли. Но тут проще – фортов у меня много, рабочих мест в достатке, особенно на удаленных рубежах. Да и просто раненых нужно толком вылечить да восстановить, полностью оплатив все без жадности и крохоборства.

– Но для чего такая забота? – удивился Август.

– Богоугодно это. Он, – Петр посмотрел на потолок, – ведь все видит. И если ты не заботишься о своих людях, то запросто можешь лишиться удачи в бою и делах. А это – последнее дело. Поэтому я таким правилам следую неуклонно.

– А откуда ты это знаешь?

– Ты разве не слышал, кто был моим учителем? – с удивлением выгнул брови царь.

– Но ведь легенда… – слегка опешил курфюрст.

– Отнюдь. Другой вопрос, что кричать об этом на каждом углу я не спешу. Но ведь ты – мой брат и друг. Тебе сказать можно.

– И какой он? – после пары минут задумчивости спросил Август.

– Очень спокойный и мудрый. Тогда мне казалось, что его из внутреннего равновесия даже всемирный потоп не выведет.

– А… – начал говорить курфюрст и осекся, так как понял, что не может подобрать слова.

– Ты хочешь узнать, какое христианство он назвал истинным? – усмехнулся Петр.

– Да, – несколько растерянно произнес его собеседник, явно переживая.

– Не волнуйся, он отметил, что мы все тут занимаемся ерундой. Все отличия – это не более чем условности, нагроможденные духовенством. Там, наверху, на подобные игрища смотрят с умилением. Поэтому я постарался максимально дистанцироваться от всех этих духовных ристалищ. Вон у меня в православии натуральный раскол. Одна толпа фанатиков пытается выдрать бороды другой. И мне, если честно, нет до этого никакого дела. Пусть хоть все волосенки друг другу выщиплют.

– Но ведь нельзя же вообще уйти в сторону. Они обязательно развяжут бойню!

– Верно, – кивнул Петр с улыбкой. – Поэтому я отнял у них острые предметы и приказал договариваться, выступив гарантом того, что никто никого убивать не станет.

– Непросто это все…

– А кому и когда было просто? – усмехнулся царь. – Вот нашим врагам, к примеру. Мои потери ты уже знаешь. Капля в море, хоть и дорого. Шведская же коалиция только усопшими потеряла девяносто две тысячи человек. Ты представляешь? Ужас! Почти сто тысяч легло в могилу!

– Боже…

– Вот им теперь по-настоящему сложно. Ведь вместе со столь значительной армией погибло все их высшее руководство и практически все офицеры. Кому у них теперь собирать под свои знамена полки, ума не приложу. И это только убитые. А еще почти тридцать тысяч пленных… Да по лесам окрестным неизвестно сколько сгинет. Это не считая почти двухсот пушек, свыше ста пятидесяти тысяч ружей, огромных запасов пороха, свинца, ядер, картечи, провианта и так далее. Очень страшный удар.

– Скажи мне пару лет назад о подобном – не поверил бы, – покачал головой Август.

– Нам же сейчас главное – не получить головокружение от успехов. У меня, считай, двадцать тысяч. При этом они охраняют тридцать тысяч пленных, почти поголовно солдат. Плюс ловят по округе «шатунов». А ведь ты без армии вообще. Нужно идти Саксонию и Пруссию вызволять, снимая шведские гарнизоны. Да к Ливонии приступать. Все не так уж и радужно. Слишком мало людей.

– Насчет Саксонии не переживай. Если дашь мне эскорт, то я довольно быстро восстановлю там власть.

– Полка гусар хватит? Они мне тут особенно не нужны, а выглядят внушительно.

– Вполне, – уверенно кивнул Август, уже прикидывая свой маршрут…

Не откладывая в долгий ящик, уже на следующий день курфюрст Саксонии отбыл с эскортом в родные пенаты. А Петр остался на хозяйстве в самом прямом смысле этого слова. Спешить ему было уже некуда. Теперь, после этого разгрома, требовалось, чтобы слухи в стремительно обрастающих подробностях добрались до вражеских гарнизонов. Ну а потом это блюдо должно было немного потомиться под крышкой на малом огне, доходя до готовности сдаться при первом появлении русских войск. В таком деликатном деле спешить было совсем не нужно.

Ну а пока царь решил сделать ход конем в отношении военнопленных.

Отпускать по домам их было нельзя – тридцать тысяч солдат, на его взгляд, казалось слишком щедрым подарком врагу. Но и держать такую прорву людей во временных концентрационных лагерях – не лучшая идея. Тем более что скоро зарядят дожди и начнутся холода. И так уже слишком многие умерли на этой войне, чтобы приносить в жертву еще и этих бедолаг. Поэтому он сделал им предложение, от которого они не смогли отказаться, то есть предложил выбор. Всего два варианта. Первый – они так и остаются в концентрационных лагерях до конца войны. Второй – они присягают ему на верность, после чего пять лет работают на строительстве канала, уча русский язык. После чего получают не самые малые земельные наделы в новых владениях России, что раскинулись к северу от Черноморского побережья. Да все необходимое для освоения на месте, но не бесплатно, а в лизинг. То есть аренду с возможностью выкупить в рассрочку. Ну и, само собой, во время работ на канале он обязуется их нормально кормить, одевать, лечить и прочими способами оберегать. Как-никак – они становятся его подданными.